Ген Человечности - 1 - Страница 8

— А как насчет агрессивности по отношению друг к другу?

— Нет — брат отрицательно качнул головой — другой член стаи воспринимается как сородич. Драка между членами стаи может состояться лишь при дележке добычи, самки или при оспаривании права быть доминирующим самцом в стае. Хотя если драка начинается, она бывает чрезвычайно жестокой, кровавой и заканчивается обычно только со смертью одного из дерущихся — все-таки вирус в этом случае дает о себе знать. В другом случае члены стаи не нападают друг на друга, более того они способны на примитивные коллективные действия, например на совместный загон добычи.

— А стрелять?

— Безусловно, нет. Одержимые не способны на сложные действия, требующие интеллекта. Они не могут ни стрелять, ни водить автомобиль, ни работать на компьютере, ни писать — ничего подобного. Хоть это радует…

— Ладно, поехали… Остальное увидим на месте.

Рыкнув мотором, Шевроле выскочил на узкую, двухполосную дорогу, извилистой змеей ведущей к центру округа — городку Седона.

Женщина появилась внезапно. Дорога была извилистой, по одну сторону от нее шел лесной массив, по другую — фермерское поле с кукурузой. Поскольку ситуация была чрезвычайной, Пит жал с максимально возможной скоростью по этой извилистой и узкой дороге — примерно пятьдесят миль в час. Проскочив поворот, мы выехали на относительно прямой участок — и тут я увидел женщину в джинсовом костюме, стоящую лицом к нам прямо посередине дороги. До нее было метров сто. Увидев мчащийся на него тяжелый внедорожник, любой человек бросится прочь, чтобы не попасть под колеса. Но эта женщина вместо того, чтобы броситься прочь с дороги бросилась навстречу несущейся на нее огромной машине…

Первым моим чувством был ужас. Да, да самый обыкновенный ужас. Женщина не пыталась убежать, скрыться — она просто бросилась на нас. Бросилась навстречу своей неминуемой смерти.

Она ударилась об таранный бампер машины со странным звуком, похожим на звук когда большей кусок вырезки с размаху бросают на стол. Брат не тормозил, тело женщины взметнулось над капотом, с размаху ударилось об лобовое стекло и, оставляя на нем смазанные следы ярко-алой крови съехала куда то вбок, упала на дорогу. На какой-то момент ее искаженное злобой лицо оказалось прижатым к лобовому стеклу. Неподготовленного человека от такого зрелища могло вырвать.

Брат нажал на тормоз, джип повело в сторону, но через несколько метров он остановился.

— Давай назад!

Мне интересно было посмотреть на одержимого, все-таки противника надо знать в лицо. А эта женщина — первый одержимый, который вышел на нас.

— Стоп! — сказал я, и брат послушно затормозил буквально в трех шагах от распростертой на дороге женщины, протянул руку к ручке двери, но я его остановил.

— Подожди. Для начала — ты уверен, что эта вакцина действует, и мы не заразимся?

— На сто процентов. Проверено в лабораторных условиях. Хотел бы и я, конечно, быть в этом уверенным…

— Хорошо. Тогда слушай сюда. Сейчас осторожно выходим, двигатель не глуши, двери остаются открытыми, оружие держим в руках на изготовку. Не факт что эта дама здесь одна. Пока я осматриваю труп — ты меня прикрываешь. Не отвлекаешься! Если начнется — стреляй аккуратно, не попади в меня ненароком. Понял? Пит кивнул.

— Тогда — начали!

Синхронно открыв двери, мы вышли из машины. Оружие на изготовку, палец на спусковом крючке, патрон в патроннике. Краем глаза глянув на брата я заметил, что все-таки с оружием он не дружит. Даже простой как мычание укороченный Remington он держит неправильно, отдачей всю руку отобьет. Хреново. Но другого напарника у меня пока нет.

— Прикрывай! Внимание на лесополосу!

Почему то я предполагал, что одержимые, если они тут есть, бросятся на нас именно со стороны лесополосы.

— Понял!

Шаг за шагом, держа наизготовку винтовку, я двинулся к распростертому на земле телу женщины. Подойдя на метр, замер. Прислушался — умение слушать очень важно. Даже малейший шорох может предупредить об опасности. Ничего. Только тихо бурчит двигатель Шевроле на холостых оборотах.

Прикасаться к трупу не хотелось. Я нагнулся и подцепил труп стволом винтовки, чтобы перевернуть на спину. И — чуть не отшатнулся! Женщина была еще жива! С каким то булькающим горловым хрипом она попыталась поднять правую руку, видимо, чтобы схватить меня, но не смогла — столкновение с двухтонным внедорожником переломало ей все кости и повредило внутренние органы. Ее глаза смотрели на меня с такой дикой ненавистью, что я аж отпрянул. В следующую долю секунды я даже не увидел, а почувствовал, как ко мне что-то приближается.

Одержимый напал на нас со стороны поля, в этом была моя ошибка. Поскольку брат следил за лесополосой, за полем должен был следить я. И — не уследил.

Уже падая на спину, продолжая то движение, когда я отшатнулся от изувеченной но все еще живой женщины, я начал медленно, как при замеленном повторе кинопленки, поднимать ствол винтовки, целясь уже в падении. Перед собой я видел даже не человека, а движение. Именно движение. Скорость, с которой напал одержимый, была просто поразительной. За секунду-две преодолев несколько метров, отделявших кукурузное поле от дороги, он прыгнул, распластавшись в воздухе как раз в тот момент, когда я ударился спиной об асфальт дороги и навел на него винтовку. Палец уверенно, как на тренировке нажал на спуск, когда от среза ствола до одержимого оставалось метра три.

Винтовка дернулась у меня в руках, посылая первую пулю в одержимого. Правую кисть пронзила боль — все-таки я стрелял из Mk14 навскидку, без использования приклада и вся отдача пришлась на правую кисть. Я увидел, как медленно идет вперед затвор, досылая в патронник очередной патрон, увидел золотистую, выброшенную из винтовки гильзу и ее короткий полет к асфальту, увидел, как в середине груди летящего на меня одержимого появляется рваное отверстие и на грязно-белой, рваной рубашке расцветает алый цветок. И тут я понял, что одержимого этим не остановить и жить мне осталось недолго.