Ген Человечности - 1 - Страница 47

— Просыпайся!

На улице было темно — хоть выколи глаз, полная луна освещала местность мертво-блестящим светом. Казалось, что прерия будто залита серебром.

— Что?

— Держи! — я сунул в руки еще не до конца проснувшейся Энджи мою Мк14 — кажется, где то там впереди какая — то разборка. Надо проверить. Осторожно занимаем позиции на выезде из ангара. Стреляешь только после меня, чтобы ни происходило! Буди Питера, пусть берет Калашников и присоединяется к нам! И тихо!

Споткнулся обо что-то в темноте и приложился рожей прямо о борт Хаммера. Молниеносная вспышка боли, аж до искр в глазах окончательно изгнала сонливую томность, теперь я бы готов действовать. В темноте послышался хлопок двери РейнджРовера, приглушенный голос Питера, раздраженно проклинающего все на свете. Война есть война…

Достал с заднего сидения Хаммера лежавший там Барретт и подсумок патронов к ним. Ночной оптики у меня к нему не было — но под лунным светом сойдет и так, прицелюсь по дневной. Осторожно ступая, стараясь снова не упасть, я пошел к выходу из заброшенного ангара.

В километре от нас разворачивался настоящий шабаш. Иначе это было назвать никак нельзя — самый настоящий шабаш. Хорошо еще, что эти уроды не двинули сюда, в ангар — хватили бы мы лиха. Мысленно я выругал себя последними словами за то, что понадеялся на маскировку и не установил дежурство. Военный профессионал, твою мать, называется…

На относительно ровном месте, широким, почти замкнутым кругом стояло не меньше пятидесяти машин. Причем все — траки — джипы, пикапы, грузовые и пассажирские фургоны. Был даже один полицейский (!!!) джип — Форд Эксплорер с мигалкой на крыше. Самой большой машиной был тяжелый фермерский Питербилт. Раньше на нем возили силос и сено — теперь же кузов и кабина были кустарно укреплен листами стали, а в самом кузове были установлены турели с пулеметами, я видел две, но могло быть и больше. Остальные машины отличались редкостным разнообразием — от шикарного и уже покоцанного где то БМВ Х6, до старых, разрисованных граффити тяжелых лифтованных пикапов, которым было лет двадцать-двадцать пять, не меньше. Впрочем, и многим их хозяевам, которых я видел, лет было не больше….

Самих же хозяев я насчитал человек сто, не меньше. Свет фар поставленных кругом машин создавал своего рода арену, и на ней резвились эти твари…

Все — латиноамериканцы, возрастом по виду от двадцати до тридцати пяти лет, старше никого не было. Одеты все как на подбор — обтягивающие, иногда живописно порванные джинсы, футболки с различными надписями. У многих на футболках был изображен Че Гевара, хотя я был уверен, что едва ли каждый десятый знает кто это такой. Некоторые вообще сняли футболки и щеголяли обнаженными торсами, красуясь перед подругами.

Подруги тоже были, их было намного меньше, но они были. В основном — невысокие, темноволосые, чем то похожие на индианок, кошмарненького вида. Но были три — четыре совсем других — классического латиноамериканского типа, с которыми бы и я не отказался. Одеты они были вразнобой, некоторые липли к парням, некоторые демонстративно стояли в одиночестве.

Оружие… Вот оружие было у всех. В основном — все те же банальные Калашниковы произведенные в Китае и Румынии. В Дельте мы их называли «самый дешевый билет на тот свет». Светились и другие стволы — Рюгеры Мини-14, различные варианты М16 и М4, в основном устаревшие и нетюнинговые. Помповые ружья самых различных модификаций, много обрезов. За поясом у каждого «уважающего себя мужчины» был заткнут пистолет или револьвер, у некоторых и по два. В целом, это сборище производило впечатление слабо подготовленной, но жестокой, дерзкой и опасной банды.

— Что там? — мне было прекрасно видно разворачивающееся за милю действо через выставленный на максимальное, шестнадцатикратное увеличение оптический прицел Барретта, в то же время у Энджи на винтовке был всего лишь ACOG с трехкратным увеличением, у Питера же на АК не было и этого. Для такой дальности маловато, хорошо было видно только мне.

— Тихо! — шикнул я — сидеть тихо, не стрелять без команды. Тихо!

Тем временем в освещенном круге разворачивалось действо — такое интересное, что я убрал палец со спускового крючка винтовки, чтобы ненароком не выстрелить. Уж очень хотелось…

Вначале в освещенный круг пинками и тычками выгнали мужика. С виду — типичный яппи, белый, на вид лет сорока, лысоватый. Обычный конторский клерк, ждущий свою пенсию за столом в какой-нибудь захудалой конторе, перебирающий бумажки, платящий проценты по тридцатилетней ипотеке и покупающий подержанный Форд каждые три года. А в нынешних условиях — мясо. Жертва, не способная защищаться, каким то образом не ставшая одержимым и сейчас отданная судьбой на потеху толпе пьяных и обширянных мексиканских юнцов. Может быть один из десяти, кто природно несовместимый — тот, которому природа подарила шанс выжить, и у которого мексиканские юнцы намеревались сейчас этот шанс отнять.

Мексиканец — высокий, с наголо бритым черепом, накачанный, голый по пояс, вытащил этого клерка откуда то из темноты и солидным пинком по заднице придал ему ускорения. Под хохот окруживших арену мексиканцев, клерк пробежал несколько метров и упал почти на середине арены, вызвав новый взрыв хохота и выстрелы в воздух. Б… У них что, патронов немеряно? Или мозгов нет?

На арену тем временем вышел тот самый мексиканец. Судя по всему — один из местных авторитетов. В каждой руке у него было по трехфутовой палке. Повернувшись к окружающим арену соплеменникам, он начал что-то громко и истерично говорить, толпа встречала слова восторженным воем и новыми выстрелами в воздух. Клерк тем временем немного пришел в себя — но с коленей так подняться и не решился. Мексиканец указал одной из палок на стоящего на коленях клерка, что-то выкрикнул — ответом ему была новая интенсивная пальба, расчерчивающая трассами пуль темное небо.